Итак, они прилетели… Прилетели еще более, чем за двое суток до концерта. Почему так рано, или, точнее – почему был сделан такой перерыв между концертами? Можно только гадать, но, судя по тому, что происходило в Екатеринбурге, львиную долю своего свободного времени, PURPLE отдадут репетициям.

Но взялся я писать эту статью вовсе не для таких пространных рассуждений, а чтобы немного поделиться впечатлениями об этой очень мимолетной встрече с Монстрами Рока. Я поехал в Пулково абсолютно на шару, просто чисто логически просчитав, когда вероятнее всего стоит ожидать DEEP PURPLE в нашем городе. Но все это оказалось бы напрасным, если бы не несколько молодых парней и девчонок, которые были гораздо лучше меня осведомлены обо всем, что там происходило. Поэтому, увязавшись за ними, я оказался у VIP-выхода из терминала. Неподалеку стояли несколько сверкающих черных иномарок - на модели я не обратил внимания, поскольку взгляд мой был полностью прикован к выходным дверям.

Через несколько минут (или несколько десятков минут) пара машин подъехала почти вплотную к выходу, и почти сразу в дверях показались ОНИ – первым Пэйс, затем Гиллан, далее я уже не мог уследить. Пэйс, невысокий, коренастый, с пышной копной седых волос, собранных в шикарный хвост, шею его украшала достаточно массивная золотая цепь – этакий образ успешного, довольного жизнью иностранца. Но этот успешный человек, конечно же, понимал, ради чего здесь собрались эти семеро ребят и девушек (а было нас всего лишь семеро), и потому приятная доброжелательная улыбка не покидала его лица, пока он следовал к машине. Должен сказать, что, поскольку он вышел первым, к нему и обратились все собравшиеся. Маленький Иэн никому не отказывал, но при этом не забывал продвигаться к своей цели. Я достаточно свободно получил свой автограф, за это время успел обратить внимание, как мимо промелькнул Стив Морс, как несколько человек остановили Иэна Гиллана.

Большой Иэн выглядел достаточно уставшим. Он, по-моему, еще больше похудел, мне даже показалось, что кожаная куртка на нем просто висит, но улыбка на его лице показывала боевой дух вокалиста. Увидев, что Гиллан, вроде как, занят, я обернулся, и только тут заметил свободно стоящего у другой машины Роджера Гловера. Вот это удача – мне как раз больше всего хотелось пообщаться именно с ним. Гловер выглядел на все сто – приятная, самая приятная улыбка, достаточно простая, без изысков одежда, а седые волосы, выбивающиеся из-под бейсболки и такая же седая щетина только придавали очарования басисту группы. Но общения, как такового, не вышло. Я поприветствовал его, попросил об автографе и, увидев, что на «поле боя» остались лишь Гловер и Гиллан, понял, что времени в обрез и произнес: "May I doing one photo with You?”. В ответ – очаровательная улыбка и, конечно же, согласие. Я завертел головой в поисках человека, который мог бы нажать на кнопку, но, как назло, все мои «коллеги» осаждали Гиллана, а поблизости стоял лишь шофер (Гловер при этом улыбнулся и понимающе кивнул головой). Делать нечего – к нему я и обратился, не очень-то рассчитывая на положительный ответ. Но он милостиво согласился – и вот Ваш покорный слуга запечатлен на фотографии с Роджером Гловером.

Тут к басисту подошли еще несколько человек, а я ломанулся к Иэну Гиллану, который в это время уже усаживался в машину, и вот-вот за ним должна была закрыться дверь. Все происходило на пространстве примерно 5 на 5 метров, так что я в два шага оказался возле машины, и сунул внутрь свой нос. В глубине автомобиля уже расположился Иэн Пэйс, а его тезка только усаживался. Со словами: "Please write on this” я протянул Большому Иэну програмку его выступления с оркестром в Капелле 3 года назад. На лице певца сначала прочиталась досада (мол, не дают покоя!), но затем на нем появилась улыбка, а затем и удивление. "What is it”, - негромко произнес Гиллан. Было видно, что он приятно поражен. "It’s program, then You sang with Symphony orchestra”. Гиллан с любопытством пролистал не самый толстый буклет, удовлетворенно кивнул, и поставил на обложке свой росчерк. Я отошел, и дверь захлопнулась.

Вроде все, но я обратил внимание, что Гловер еще не погрузился в недра автомобиля, а лишь собирается это сделать, подписывая последний автограф. Он уже двинулся к машине, когда я еще раз подошел к нему и, не вдаваясь в подробности произнес: "And one more”, протягивая ему обложку его последнего сольника. Еще одна теплая дружеская улыбка, и еще один автограф от легендарного музыканта. Гловер шагнул к машине, уселся в нее, дверь захлопнулась, и обе иномарки отъехали.