Whitesnake Live In St.Peterburg
Ледовый дворец, Санкт-Петербург, 04.06.2011
На веки веков
Часть 2
 Как я писал уже в прошлый раз, "Best Years” – просто блистательная открывашка шоу. Мощные гитарные аккорды и риффы, пульсирующий бас и, нововведение этого концерта, гулкие барабаны Брайана Тичи. Этот новичок порадовал меня с первой же песни. Такого густого гулкого звука ударных мне, пожалуй, давненько, а то и – никогда, не доводилось слышать. Голос Дэвида – очень хорош; как и прежде, в нем столько же мощи и задора, вот только частенько вместе с ним голосят и остальные участники группы. Но сделано это, на мой взгляд, во благо – ведь Дэвиду в этом году исполняется 60, и силы, что понятно, уже не те. Так что, позволяя остальным музыкантам помогать себе, м-р Змей просто сберегает свои силы, чтобы в надлежащий момент сверкнуть на все 150 %. Решение верное, лучше уж так, чем, как Гиллан, пытаться выдавить из себя то, чего уже нет. "Best Years”, как ураган, пронеслась по залу и, видя улыбки на лицах музыкантов, становилось понятно, что все идет, как надо, и что всем им это шоу – в удовольствие. По завершении номера Дэвид проорал: «Добрый вечер, Сент-Питерсбёрг!» со своим неподражаемым акцентом, напоминающим кавказский, отпил чего-то из бутылки, укрытой полотенцем, а группа уже заиграла следующий общеизвестный номер, вновь встреченный дружным ревом зала.Должен сказать, что классические номера группы как-то не произвели на меня особого впечатления (за редким исключением). Да, это были шикарные песни, отлично поданные, но, то ли они уже поднадоели, то ли новинки просто превосходили их. На мой взгляд, новые номера оказались просто изумительны, особенно в концертном исполнении, наибольшее впечатление оставили именно они, так что остановлюсь именно на них они того стоят. 
Три песни, прозвучавшие после "Best Years” были исполнены достаточно стандартно, и здесь Дэвид не прогадал, поставив их именно в этом месте сета – они послужили своеобразным разогревом перед подачей самого вкусного блюда этого званого ужина – свежего материала. Исполняя эти три нетленки, Ковердэйл постоянно прохаживался по сцене, пританцовывал, рассыпая в зал воздушные поцелуи, прижимая руки к сердцу – ну, кто сказал, что в 60 лет невозможно оставаться мачо и обольстителем женских сердец? Группа так же заливалась от души, гитаристы буквально швыряли в зал жесткие риффы и острые пронзительные соло (причем, в плане солирования отличался лишь Олдрич; Бич же, в основном, наигрывал риффы и ритм), а ритм-секция задавала четкие и густые ритмические рисунки. Клавишник постоянно шарил руками по клавиатуре, так же пританцовывая на своем месте, но расслышать его партии мне удалось лишь в "Is This Love?”.
 В ходе этих номеров Ковердэйл неоднократно поворачивал микрофон к залу, прося зрителей подпевать ему, что они с охотой и выполняли, особенно в "Give Me All Your Love”. А помимо зрителей, так же, как и в первой песне концерта, ему помогали в вокальном плане все музыканты группы – практически, все припевы пелись в унисон в несколько голосов. Зато уж во время исполнения куплетов можно было вдоволь насладиться бархатистым, с обворожительной хрипотцой, голосом Повелителя Змей, правда, не таким чистым, как в годы его молодости, но по-прежнему, сильным и сладострастным.После "Give Me All Your Love” Дэвид подошел к микрофону с рюмкой в руке, поднял ее и, сказав: «На здоровье!», опрокинул в себя содержимое. "Love Ain’t No Stranger” завершилась звонким стоном двух гитар, а Дэвид застыл на краю сцены, крестом раскинув руки в стороны, и без остановки зазвучала следующая песня – Ковердэйл даже не стал, как обычно, интересоваться у зала.
На этом завершилась довольно стандартная часть концерта, а далее Дэвид поведал залу о том, что группа выпустила новый альбом, и сейчас они хотят представить несколько песен с него. Вперед выдвинулся Даг Олдрич, и его гитара изрыгнула в зал нечеловеческий стон, великолепный в своей первобытной ярости. Гитарист пару минут терзал слайдом свой инструмент, причем стоны гитары были явно с блюзовыми оттенками, воскрешавшими в памяти гитарную работу в группе Марсдена – Муди. А затем к нему подключилась вся группа, и пошла нарезать мясистый громовой рифф, по своей ритмичности и въедливости способный тягаться с риффом из "Sail Away” (у меня, кроме того, сложились довольно четкие ассоциации с риффом "Hungry Days”), на который была нанизана вся песня. И голос Ковердэйла, под стать инструментам, звучал так же грозно и неистово, правда, и здесь ему частенько помогали коллеги по группе. Но когда в начале каждого куплета он почти а-капельно, в сопровождении лишь баса и ударных, выплевывал в зал пару строк – это надо было слышать: Великий вождь Дэвид Белый Змей вышел на тропу войны, и пощады не будет никому!
|
