Виктор Зинчук в Екатеринбурге

Часть вторая

Волшебство вернулось. К главному кудеснику присоединились его друзья - такие же мастера своего дела. Впрочем, громкое слово "мастер" как-то мало подходит к облику этих людей на одном был надет полушубок и мех так и сверкал- это были просто славные рок-н-ролльные парни, не лишенные чувства юмора и подававшие своё мастерство легко, как и подобает профессионалам. Да и сам Почетный Магистр не стремился соответствовать своему громкому званию и совсем не походил на величавого, мудрого гуру: на сцене стоял круглолицый человек, до смешного смахивающий на Глеба Самойлова, только веселее, в каком-то обыденном прикиде, дружелюбный и словоохотливый. Однако, едва в его руках начинала звучать гитара, как становилось понятно, что это действительно Мастер.

За "Романсом" последовала самая сильная вещь за весь концерт (по крайней мере, по воздействию на мою впечатлительную душу) - фрагмент токкаты и фуги ре-минор Баха, плавно перетекший в его же "Скерцо". Помнится, пару лет назад меня впечатлило исполнение этой вещи Ванессой Мэй, но то, что я услышала теперь, было куда сильнее. Потрясла внутренняя сила произведения, то, что слышалось мне прежде в его традиционном исполнении, но лишь благодаря гитаре Зинчука эти звуки обрели подлинную мощь. В сочетании баховского трагизма и рОковой жёсткости было нечто демоническое и вместе с тем небесное…

После исполнения полонеза Огинского аккомпанирующие мзыканты на время покинули Зинчука, причем Луценко, уходя, обернулся и ободряющее сказал: "Мы здесь!": наверное, Витенька на самом деле боится оставаться на сцене один. Однако после ухода товарищей он не стал плакать и звать маму, а исполнил пару вещей, навеянных опять-таки Ренессансом. А потом начался выпендрёж: надвинув свой голубой ободок на глаза, Зинчук сыграл одну пьесу вслепую. Вернувшиеся на сцену музыканты почему-то восприняли это без должного благоговения, а Луценко даже передразнил своего лидера, пользуясь тем, что последний его не видит.

После пары классных драйвовых номеров музыканты представили неземную по красоте версию "Ave Maria" Шуберта. И вновь - потрясающий синтез классики и современности, в котором и то, и другое только выигрывают, слияние гения 19 века и незаурядного дарования мастера электрогитары. Возможно, в этом и заключается уникальность творческого метода Зинчука: он не просто механически перекладывает старинные произведения на современный лад, а вдыхает в них своё переживание, и, оставаясь неизменной по своей сути, музыка под влиянием магии рока приобретает магнетическую силу. Остается добавить, что это произведение Зинчук посвятил дамам, и в этом он был на слишком оригинален, хотя какое это имеет значение?

На прощание Почётный магистр со товарищи сыграли "Неаполитанскую тарантеллу" Россини, причем по мере исполнения наш "почти земляк" всё больше расходился и лупил по клавишам от всей души, отчаянно тряся белобрысыми патлами. А чтобы добить слушателей, музыканты устроили на сцене какой-то музыкальный беспредел; это было не так красиво, как "Ave Maria", но мне хотелось, чтобы это длилось подольше. Луценко совсем озверел: он кидался на свой синтезатор, раскачивал его из стороны в сторону и даже залез на клавиатуру коленкой; черт его знает, каким чудом инструмент выдержал этот приступ безудержной страсти. Как ни странно, этот дурдом ничуть не смазал впечатления от концерта, в котором звучали по большей части чинные песни - старинные и "под старину", - как, впрочем, не противоречил общему замыслу и исполненный в самом начале рок-н-ролл. Роковый джинн, два часа строивший глазки из бутылки модернизированной классики, наконец с шумом выбил пробку и взвился над сценой, заставив четверых мужиков играться, словно малые дети.

… Музыканты покинули сцену. Публика, похлопав, потянулась на выход - надо полагать, опять в бар, обмывать впечатления. Через несколько минут в зале остались только чудики вроде меня, которым, наверное, так же хотелось продолжения чуда. Но "чудо" давно исчезло за полупрозрачным занавесом. Им нельзя задерживаться - их уже ждут… нет, не на Агафуровских дачах - в Челябинске. Счастливо! А я буду ждать следующей встречи с гитарой Мастера.